Банкротное равновесие
В рамках подготовки материала по запросу РБК+, Светлана Бородкина ответила на вопросы редакции известного издания. Приводим развернутые ответы Светланы.
- РБК: Как оцениваете динамику банкротных дел с начала 2021 года? Оправдались ли ваши ожидания о росте числа банкротств после завершения моратория? Что еще повлияло на показатели?
СБ: В соответствии со сведениями, указанными в отчёте Судебного Департамента при Верховном Суде РФ о работе арбитражных судов субъектов РФ по рассмотрению дел о банкротстве за первые 6 месяцев 2021 года, за указанный период арбитражные суды рассмотрели 80 848 заявлений о признании должника несостоятельным. Из них, более 78% - заявления о банкротстве физических лиц; около 20% - заявления о банкротстве юридических лиц; и лишь 2%- заявления о банкротстве индивидуальных предпринимателей.
Данные цифры отражают рост числа банкротных дел, по сравнению с 2020 годом.
Но это и не удивительно - в 2020 году действовал мораторий на банкротство, который отсрочил возможность обращения с заявлениями о банкротстве на достаточно широкий круг организаций.
Большинство экспертов ожидали глобальную, лавинообразную волну банкротств в течении двух-трех месяцев после отмены моратория. Но, как показала статистика Верховного Суда РФ, схода лавины не произошло (по сравнению с 2019 годом, когда на жизнь людей и деятельность бизнеса не влияли последствия пандемии, показатели отличаются незначительно).
Таким образом, можно сказать, что указанный механизм сдерживания, введённый Правительством Российской Федерации в начале апреля 2020, и продлившейся чуть более 9-ти месяцев, оправдал свои основные задачи - помог части компаний из числа наиболее пострадавших от пандемии отраслей остаться на плаву и пережить кризисный период.
С большими потерями, но все же - пережить...
- РБК: Какие изменения в законодательстве о банкротстве вы считаете ключевыми? (завершение моратория, усиление уголовной ответственности за преднамеренное банкротство, информирование ЦБ о контролирующих лицах, учет цифровых активов в имуществе должника и др.) Почему? Кого они в первую очередь касаются?
СБ: Основные изменения в действующем законодательстве, по нашему мнению, имеют единое направление развития – получение большего контроля над процедурами банкротства в части привлечения контролирующих должника лиц и иных участников к ответственности (гражданско-правовой и уголовной).
Так, в частности, были внесены изменения в Уголовный кодекс в отношении ответственности за неправомерные действия при банкротстве, а также преднамеренное банкротство. В пояснительной записке к законопроекту указывается на крайне низкую применимость данных составов преступлений, в связи с чем были установлены более четкие критерии привлечения виновных в банкротстве лиц к ответственности, сроки давности привлечения к ответственности. По нашему мнению, на текущий момент определить тенденции роста количества дел, в рамках которых лица будут привлекаться к уголовной ответственности в соответствии с новыми требованиями на текущий момент крайне затруднительно.
Кроме того, в целях определения конечных бенефициаров в наиболее крупных делах о банкротстве – финансовых организаций, установлены новые правила ведения ЦБ перечня КДЛ финансовых организаций. По нашему мнению, новый порядок сможет незначительно облегчить бремя доказывания заявителей в делах о привлечении к субсидиарной ответственности. Однако, принимая во внимание необходимость доказывания и причинно-следственной связи между действиями конкретного КДЛ и объективным банкротством – внесенные законодательные изменения существенно на привлечение к субсидиарной ответственности не повлияют.
Основным локомотивом развития банкротства, по-прежнему, является Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ, которая определяет отдельные механизмы применения положений закона о банкротстве. Например, в части определения порядка продажи единственного жилья в банкротстве гражданина, отдельным вопросам привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности. Правовые позиции Верховного Суда уже длительный период времени позволяют кредиторам использовать большее количество правовых конструкций для пополнения конкурсной массы.
- РБК: Считаете ли своевременными данные изменения? Что они дают?
СБ: Полагаем, что однозначно считать данные изменения своевременными или не своевременными не корректно, ввиду того, что данные изменения не носят системообразующего значения, корректируют законодательную базу по отдельным вопросам. Например, усиление ответственности КДЛ и управляющих в банкротстве – давно назревшее решение, которое позволит бороться со злоупотреблениями указанных лиц, бороться с выводом денежных средств из компаний и причинением вреда кредиторам.
- РБК: Бизнес из каких отраслей и какого размера сейчас наиболее часто обращается в суд по делам о банкротстве? С чем это связываете? О чем это может свидетельствовать? Есть ли региональная специфика таких дел?
СБ: На текущий момент основным банкротным трендом является минимальный рост общего количества процедур банкротства. Основными лидерами являются, как и всегда – Москва, Московская область, Санкт-Петербург и Свердловская область. На них приходится более 60 % процедур банкротства, согласно сведениям Федресурса.
В таких областях экономики, как торговля, коммерческие услуги, сервис и связь, а также строительство имело место значительное сокращение возбуждаемых дел о банкротстве в период с марта по июль 2020 года, что связано с периодом действия моратория и периодом нерабочих дней. По всем указанным областям был зафиксирован существенный рост вводимых процедур конкурсного производства с июля по октябрь 2020 года, как последствие «периода вынужденного простоя» и невозможности введения процедур банкротства.
К октябрю-ноябрю 2020 года существенный рост вводимых процедур банкротства прекратился, снова появился период длительной стагнации, отличающийся незначительным изменением количества дел о банкротстве по всем отраслям.
Абсолютно аналогичные изменения по количеству возбуждаемых дел были присущи и иным отраслям экономики, например, сельское хозяйство, электроэнергетика, пищевая промышленность и металлургия.
Какие-либо существенные отклонения (как в большую, так и в меньшую сторону), согласно сведениям Федресурса, по количеству возбуждаемых дел о банкротстве в регионах также отсутствуют.
Полагаем, что затянувшийся период затишья в банкротстве может свидетельствовать только лишь о попытке бизнеса (как большого, так и малого) найти выход из сложившихся экономических сложностей, «затянуть пояса». Все, у кого данный выход найти не получится – вынуждены будут уходить в банкротство.
- РБК: Как оцениваете перспективы новой редакции законопроекта о банкротстве, готовящегося к рассмотрению в Госдуме? В частности, перспективы замены наблюдения и финансового оздоровления на реструктуризацию долгов, увеличению очередности, и реформирования процедуры торгов, а также изменение роли арбитражного управляющего? Оправданно ли это в текущих реалиях?
СБ: Проект внесенного законопроекта, по нашему мнению, предлагает внести четкую дифференциацию процедур – на реабилитационную (реструктуризация долгов) и «реализационную» (конкурсное производство). Существующие в настоящее время процедуры финансового оздоровления и внешнего управления (согласно судебной статистике 2016-2020 годов) не позволяют восстановить платежеспособность должника ввиду большого количества ограничений, предусмотренных требованиями закона о банкротстве (успешно восстановлена платежеспособности по результатам таких процедур лишь в нескольких случаях за последние 5 лет), а процедура наблюдения, в абсолютном большинстве случаев, рассматривается в настоящее время как подготовка к будущему конкурсному производству.
Предложенная редакция закона позволяет создать необходимые рамки «договороспособности» для кредиторов и должника для преодоления экономического кризиса, предоставляет пул возможных способов восстановления платежеспособности.
В то же время, утверждать о массовой популярности процедуры реструктуризации долгов также невозможно, поскольку даже в текущей практике стороны крайне редко готовы садиться за стол переговоров.
Изменение института назначения, контроля и стимулирования арбитражных управляющих, по нашему мнению – решение давно существовавшей проблемы, который позволит создать более объективную и беспристрастную систему арбитражных управляющих, определить более жесткие рамки контроля за деятельностью управляющих (помимо существующих методов контроля).
Изменение очередности удовлетворения требований кредиторов в части определения порядка удовлетворения требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц является продолжением логики, определенной в Обзоре ВС РФ от 29.01.2020, а новеллы по обеспечению залогом требований по обязательным платежам – шагом в сторону защиты публичного интереса в делах о банкротстве, которая коррелируется с логикой Конституционного суда о невозможности распоряжения имуществом, которая в виде денежной формы подлежит уплате государству в качестве обязательных платежей.
11.10.2021 депутатом партии Справедливая Россия в Госдуму был внесен альтернативный вариант новой редакции закона о банкротстве, в частности, предполагающий наличие переходного периода, обеспечивающего возможность восстановления платежеспособности в ситуации отсутствия практики применения новых положений закона о банкротстве. Данный законопроект еще более детально определяет порядок отбора управляющих для процедур банкротства, регулирования деятельности управляющих, финансового стимулирования и обеспечения исполнения управляющим своих профессиональных обязанностей.
Полагаем, что выбор оптимальных изменений, вносимых в закон о банкротстве, потребует значительно больше времени, чем ожидалось ранее, принятие законопроекта может быть отложено на значительный период времени.
Несмотря на это, вносимые предложения не являются чем-то, входим в разрез с актуальными тенденциями судебной практики, а также соответствуют европейским векторам развития банкротства.